Не повторить судьбу динозавров: зачем стартапы и корпоративные венчурные фонды друг другу

В частности, покупая стартапы с инновациями через корпоративные фонды.

В августе 2017 года CB Insight выпустила отчет «Fortune 500 Tech Investment And M&A». 500 американских компаний, входящих в этот рейтинг, обеспечивают 2/3 ВВП США, но лишь 12% из этих организаций являются технологическими. За последние 15 лет более половины корпораций, входивших в рейтинг, исчезли.

Чтобы выжить, все большее число предприятий из традиционных секторов пытаются превратиться в технологические, либо увеличить вклад технологий в бизнес. Основным инструментом для этих целей является поглощение технологических стартапов. По итогам 2017 года ожидается, что уже более 50% инвестиций в форме поглощений придется на технологический сектор. А ведь еще в 2012 году эта доля составляла лишь 25%. Такая тенденция проявилась, поскольку малые технологические фирмы в силу своей мобильности могут позволить тратить значительную часть от выручки на исследования и разработки. Так, по данным National Science Foundation, доля выручки, которую тратят на R&D малые компании в США, выросла с 4,4% в 1981 году до 24,4% в 2009.

Заинтересованные в инновациях корпорации, наряду с приобретением технологий и стартапов через слияния и поглощения, создают акселераторы, корпоративные фонды или доверяют инвестирование профессионалам, частично финансируя созданные ими независимые венчурные фонды.

Отечественные трудности

В России доля поглощений в технологическом секторе пока невелика, но в последнее время наиболее ярко тренд по поддержке инновационных проектов проявляется в поддержке или создании бизнес-инкубаторов и акселераторов. Бизнес-акселератор — это краткосрочная программа для начинающих предпринимателей, в ходе которой их в течение нескольких месяцев обучают и консультируют эксперты, зачастую выделяют деньги на развитие и помогают с продвижением. Малые стартапы в инкубаторе должны довести идею или прототип до готового к продаже продукта. Бизнес-инкубаторы удобно использовать для создания экосистемы, доступа к новым технологиям и идеям, получения нового взгляда на продуктовую линейку извне и как относительно недорогой способ создать точку притяжения наиболее талантливых исполнителей. Среди немногих отечественных компаний, запустивших собственные инкубационные программы, можно выделить «Альфа-банк», «Яндекс», НЖМК и российское подразделение Ikea.

Ситуация на поле венчурных инвестиций в России не слишком лучезарна. Рынок мал и не развит: не хватает азартных игроков, смелых решений, использования новых инструментов. Свежего воздуха не хватает. В основном, фонды действуют по стандартным привычным моделям и придерживаются традиционных инвестиционных стратегий. Привлечение средств идет, прежде всего, от частных инвесторов (физических лиц). Редкие компании осмелились создать свои корпоративные фонды. До сих пор большинство крупных частных и государственных корпораций отказываются инвестировать в венчурные фонды.

Структура российского рынка венчурных инвестиций до сих пор значительно отличается от существующей в США и Европе, несмотря на активную вовлеченность российских игроков в жизнь зарубежной венчурной экосистемы. Мы участвуем в конференциях, учимся у лучших западных игроков и соинвенстируем вместе с ними, но количество российских венчурных фондов остается незначительным. На мой взгляд, одна из основных причин этого явления — почти полное отсутствие корпораций среди инвесторов.

Традиционно венчурные фонды получают средства у долгосрочных инвесторов, среди которых стоит выделить пенсионные фонды, семейные офисы состоятельных физических лиц, суверенные фонды, так называемые фонды фондов, страховые компании и банки, а также корпорации.

Ни один из вышеозначенных институтов не инвестирует только в венчурные фонды. Они нацелены на создание диверсифицированных портфелей из различных инструментов (акций, облигаций, деривативных и других инструментов).

В России же венчурные инвестиции законодательно практически закрыты для вложений со стороны пенсионных фондов и страховых компаний, а фонды фондов не существуют как класс. Делаются попытки изменить ситуацию силами государственных фондов, но пока успешных примеров почти нет.

Потенциал корпоративных венчурных фондов

Растущим мировым трендом по развитию инноваций стало создание корпоративных венчурных фондов (далее «КВФ»). Почти 20% от всех венчурных сделок в мире делается КВФ. Только за первую половину 2017 года в мире появилось 102 новых КВФ, при том, что за весь 2016 год было создано лишь 108. Около $26 млрд только в 2016 году было проинвестировано со стороны более 250 КВФ в молодые стартапы разных стадий в рамках 1400 сделок.

В России золотое время КВФ все еще не пришло. Возможно, ситуация изменится в ближайшее время. В июне 2017 г. на ПМЭФ президент страны предложил высокотехнологичным российским компаниям, в том числе «Ростеху», «Роскосмосу», ОАК, ОСК, «Росатому», активно использовать открывающиеся возможности и создать у себя подразделения, которые будут предметно работать со стартапами, а также венчурные фонды, чтобы финансировать такие проекты.

Надо сказать, что в других странах BRIC рынок КВФ гораздо более развит, чем в России. В частности, в Китае в 2016 году в рамках 63 сделок было проинвестировано почти $3 млрд, в Индии более $400 млн.

На данный момент корпоративные венчурные фонды создаются, прежде всего, финансовыми институтами (Сбербанк, Qiwi, Банк Санкт-Петербург), фармацевтическими компаниями (Фармстандарт, Р-Фарм) и TMT-корпорациями (Mail.ru, IBS, Ростелеком и Softline).

Одновременно с этим корпорации из традиционных для нашей страны отраслей, таких как нефтяная, химическая и машиностроительная, воздерживаются от создания КВФ. А ведь именно на эти индустрии опирается российская экономика.

Зарубежные же конкуренты, например, Chevron, Aramco, BASF, ABB или Siemens активно используют свои корпоративные венчурные фонды для поиска и инвестирования в растущие технологий.

Создание КВФ необходимо для доступа к новым технологиям, получения дополнительных данных при долгосрочном стратегическом планировании, снижения расходов и разделения рисков с другими инвесторами при вложении на ранних стадиях в высокорисковые проекты.

Довольно сложно в краткосрочной перспективе оценивать успешность корпоративного фонда. Однако если рассматривать более длительный горизонт, то результат можно отслеживать по доле чистой прибыли от продажи инвестиций. Например, один из наиболее успешных корпоративных фондов мира – Intel Capital – в отдельные годы приносил до 50% от многомиллиардной прибыли всего гигантского Intel. Это является огромным достижением для подразделения, где получение прибыли далеко не главная задача.

Различие в подходах корпоративного и традиционного венчура

Сама суть венчурного капитала заключается в том, что управляющие фондами вкладывают средства в высокорискованные проекты перспективных предпринимателей с надеждой на значительный возврат на инвестиции. Венчурные инвесторы, особенно ранних стадий, вкладываются в проекты, только если верят, что он может увеличить стоимость вложенных средств не менее, чем в 10 раз.

В США и Европе более 530 фирм финансируют венчурные фонды частично. Среди лидеров по количеству профинансированных фондов, по данным Pitchbook, компании Daimler, 3M, Pfizer, Cisco и GSK. У каждой из этих корпораций больше 10 профинансированных фондов. В вышеозначенный список не входят банковские институты, такие как Bank of America, Goldman Sachs, UBS, BNP Paribas у каждого из которых более 20 профинансированных фондов. В мире насчитывается еще более 380 банковских институтов, которые частично финансируют венчурные фонды.

По данным Стэнфордской высшей школы бизнеса, почти 60% американских публичных компаний, лидирующих по размеру капитализации, были созданы с участием венчурного капитала.

Основными отличиями независимых венчурных фондов с инвестициями от корпораций от КВФ являются:

• Мотивация на возврат инвестиций и доходность. Прибыль инвесторов фонда стоит на первом месте среди целей управляющих фондом, в то время как у многих менеджеров КВФ отсутствует денежная мотивация на рост стоимости инвестиций;
• Отсутствие аффилированности. Независимая от менеджмента предприятия команда профессионалов сфокусирована на работе со стартапами;
• Расходы на работу фонда в среднем ниже за счет эффекта масштаба — все расходы на фонд делятся пропорционально вкладам инвесторов фонда;
• Более широкий взгляд на рынок. Это дает холдинговым компаниям возможность инвестировать в несколько фондов с различной стратегией, а также сегментировать вложения по географии, стадии развития проектов и других параметрам;
• Отсутствует конфликт интересов между менеджментом корпорации-инвестора, который заинтересован купить новую технологию как можно дешевле, и менеджером фонда, которому нужно продать актив как можно дороже. Несколько американских исследователей считают, что наличие венчурных фондов и отсутствие КВФ в списке акционеров компаний приводит к более высокому возврату на вложенный капитал. Надо отметить, что КВФ, менее заинтересованные в возврате на инвестиции, готовы заходить в стартапы при более высокой оценке.

В России редким примером таких инвестиций являются инвестиции корпорации Cisco в венчурный фонд Almaz Capital Partners. В первый фонд под управлением Almaz было вложено $30 млн со стороны Cisco и $30 млн со стороны других инвесторов.

Надо отметить, что за рубежом довольно распространена практика, когда корпорации, не являющиеся прямыми конкурентами, одновременно вкладываются в один и тот же венчурный фонд. Это возможно благодаря тому, что венчурный фонд может профинансировать технологию, которая позволит улучшить бизнес-процессы или решить иные задачи сразу нескольких инвесторов фонда, либо в целом стимулирует прогресс отрасли и ее движение к новому технологическому укладу.

В качестве примера можно привести компанию Planet, которая была профинансирована ведущими фондами кремниевой долины (DFJ, DST, Founders Fund, Lux Capital и другими). Стартап, предоставляющий услуги по съемке и интерпретации изображений Земли со спутников, по данным Crunchbase, привлек более $158 млн и был оценена дороже $1 млрд. Такой сервис может быть полезен и государственным, и частным корпорациям. Государство заинтересовано в мониторинге безопасности границ. Частные фирмы, например, операторы контейнерных портов, могут использовать услуги Planet для отслеживания загрузки портов, крупные ритейлеры – для прогнозирования клиентопотока, инвестиционные банки – для прогнозирования финансовых результатов любой из вышеуказанных компаний.

Наличие сразу нескольких фирм-партнеров дает дополнительное конкурентное преимущество для фонда, так как желание получить в клиенты крупных и уважаемых игроков будет подталкивать весомую часть технологических компаний к получению инвестиций от фонда. В связи с этим все чаще можно увидеть новости об успешном привлечении финансирования фондами с указанием конкретных инвесторов-корпораций.

Зарождение тенденции

Для российских предприятий участие в таких фондах потенциально позволит наладить поиск не только на территории России, но и привлекать проекты из-за рубежа, что не всегда возможно в силу текущей геополитической обстановки.

Данная модель создания фонда значительно снижает риски инвесторов за счет нескольких факторов. Во-первых, решения принимает независимый от менеджмента инвестиционный комитет. Во-вторых, фонд ежегодно проходит аудит своей деятельности независимыми аудиторами. И в-третьих, денежные средства поступают на счет фонда только под конкретные сделки, одобренные инвестиционным комитетом. Надо подчеркнуть, что для получения средств управляющий фондом проходит тщательную проверку от каждого из своих потенциальных инвесторов.

Одной из первых ласточек в финансировании независимых венчурных фондов со стороны Российских компаний стал MoneyTree Ventures, который частично профинансирован «Сбербанком». Управляющая компания мужественно прошла через все тернии, сопутствующие привлечению денег, в том числе и от квазигосударственного пайщика. Создание такой конструкции позволяет команде фонда чувствовать себя довольно независимо от стратегии основного инвестора. До этого «Татнефть» стала важным инвестором фонда прямых инвестиций New Russian Growth. Вместе с тем за рубежом корпорации регулярно финансируют венчурные фонды. К примеру, такие мировые гиганты как 3M, Bayer, Ford, GSK, Nortel инвестируют в ведущий фонд кремниевой долины — New Enterprise Associates. А среди инвесторов Emerald Technology Ventures — крупного европейского венчурного фонда, специализирующегося на технологиях Clean Tech, можно найти ABB, Statoil, Deere, Michelin, Unilever, Volvo, SK Telecom.

Российская действительность накладывает свои ограничения. Местные топ-менеджеры корпораций не доверяют управляющим венчурных фондов и часто не видят потенциала от сотрудничества, который может быть раскрыт через инвестиции в венчурные фонды. У меня сохраняется надежда, что положение дел постепенно будет меняться, и в России появится еще несколько десятков венчурных фондов, профинансированных крупным российским бизнесом.